Её разгадывали днями и ночами, Проникнуть в тайну никому не удалось. Она не выглядела грустной и печальной, Всех ухажёров сразу видела насквозь. Длину дистанции сама определяла, Держала ту всегда, как захотелось ей. А ухажёрам и того казалось мало, И были те, что ночевали у дверей.
Ей предлагали то, что было так знакомо, Она скучала, продолжая разговор. Могла позволить проводить себя до дома, Но только внутрь не пускала никого. Случались, впрочем, исключения из списка, На территории, как правило, чужой. Она, как женщина, приемлет долю риска, Когда во всём её находят Госпожой...
