Обрекаю себя на нервозную волю прощанья, На громоздкий простор заянварских небесных оков... Обрекаю тебя на тягучий сезон ожиданья Средь досужей молвы в затаёжье кондинских снегов.
Тёмно-карюю грусть напитав тихострунным напевом, В горько-карие сны обращу кареокую явь, Где останешься ты смуглокожей моей королевой В деревянном дворце над распахнутой книгой октав.
Будет Моцарт страдать, будет биться о стены Бетховен, И российскую скорбь Будет мальчик афганский слагать… Но как голуби в синь с позолоченных крыш колоколен - Будут с клавиш твоих чистокрылые звуки взлетать.
И тогда я пойму, что не может быть небо тюрьмою, Что не вечны и сны, как сезонны над миром снега, И к тебе возвращусь, предапрельской омыт синевою, - В кареглазые дни, где твоя просветлится тоска...
