И снова суета очередного действа,
Как акт со сцены, после перерыва.
И снова муть коварного злодейства,
Как гнойный всплеск кровавого нарыва.
Хрипит, качаясь, с жизнью расставаясь,
В петле кручёной мягкий гуманизм.
И сам с собою, плотью упиваясь,
В оргазме стонет страсти онанизм.