Жарко, не по-весеннему жарко в начале мая. +28! И это при ощутимом ветерке, благо ещё не накалившимся от кубанской жары, как летом. Мои аисты высаживают птенцов и потому всё чаще вижу лишь чью-то родительскую голову, выглядывающую из гнезда. Но сегодня аист-отец встал на краю башни во весь рост и, расправив наполовину крылья, стоит себе на ветерке, просвежается. Это и необычно, и забавно: ведь так при несносном пекле растопыривают крылья и приоткрывают клювы обычные наземные… куры! Вот те раз! Правда, клюв у аиста сомкнут, и друг мой почему-то сердито смотрит на меня. Наверное, понял, о чём я думаю, и его совершенно не устраивают мои ассоциации… Ну, с петухом сравнить – это ещё куда ни шло, а то – с курицей! У всякой птицы перелётной есть своя особенная гордость, а у аиста вольнокрылого она ещё и мужская. «Катился бы ты дальше с ветерком на своём велике, - вероятно, думает он, - уж мне-то сверху видней, кто из нас наземная курица!»
